Традиция наблюдения за самим собой как представителем человеческого рода вообще воплотилась еще в «Опытах» Монтеня, явно отзывающихся в заглавии романа молодого писателя Степана Гаврилова. Его первый роман — автофикшен, в котором перемешиваются художественный вымысел и реальные факты — и этот коктейль настаивается на фигуре самого автора — жанр не новый, но обретший новое значение в современном мире постправды. И пусть не любой может увидеть в герое Гаврилова собственное отражение, но кто-нибудь точно сможет. Ведь дело на самом деле в том, что за портрет поколения больше не может отвечать один человек (как это было, например, в эпоху романтизма), пресловутый этот портрет нынче может быть только многоголосен. И даже если тебе подчеркнуто чужды и наркотические изменения сознания, и ощущение того, что если не чувствуешь себя дома нигде, то твой дом везде, ты, подчас слишком накрепко связанный изненными обстоятельствами, можешь как минимум позавидовать свободе гавриловских персонажей. — Полина Бояркина